В конце декабря минувшего года было опубликовано исследование «Современные практики работы с молодежью», основная цель которой — «наведение мостов» между теоретиками и практиками, работающими в сфере молодежной политики. Один из авторов книги — политолог, руководитель проекта «Открытая аналитика» Роман Травин. В  свое время он возглавлял Восточноукраинский центр стратегических инициатив, активно занимался общественно-политической деятельностью на Украине, был и остается последовательным сторонником участия Украины в реинтеграционных процессах на постсоветском пространстве. Предлагаем вниманию читателей портала RUSSKIE.ORG эксклюзивное интервью с политическим экспертом-соотечественником с Украины, который сегодня живет и работает России. В первой части интервью - об Украине, России и людях, подобно Роману Травину, оказавшихся после 2014 г. по восточную сторону украино-российской границы.

— Роман Андреевич, логично будет начать разговор с небольшого рассказа о вашей профессиональной и общественной деятельности на Украине. Чем занимались на Украине в относительно спокойные времена до событий 2014 года? Как пришли в общественную деятельность?

— Меня с юности интересовала политика, первый раз участвовал в работе штаба одного из кандидатов в депутаты Верховной Рады еще в одиннадцатом классе, в 1998 году. Потом было еще много избирательных кампаний, в рамках которых я в том или ином качестве работал, но наибольшее впечатление, как и на многих других жителей юго-востока Украины, произвела кампания 2004 года и последовавшая за ней «оранжевая революция».

Тогда совершенно четко стало ясно, что мнение и позицию половины страны  (а это миллионы и миллионы людей, среди которых был и я) большинство украинских политиков и других лидеров общественного мнения считают чем-то совершенно не важным, второстепенным. Настолько, что мнением этих миллионов «неправильных» людей можно просто пренебречь.

При этом ведущие западные политики и топовые западные СМИ всеми силами такой подход поддержали. До того, конечно, были и Югославия, и Грузия, но для меня поворотной точкой стал 2004 год. С тех пор прошло 15 лет, приобретен приличный опыт, в том числе профессиональный, появилось значительно больше понимания отдельных политических событий и процессов, но по реперным точкам позиция и отношение остались такими же, как и тогда. Может быть, пафосно прозвучит, но именно стремление в силу возможностей отстаивать собственное видение развития страны плюс общий интерес к политике в итоге и привели меня в эту сферу деятельности.

 — И каким это развитие страны, по-вашему, должно быть?

— Формы оно могло и может принимать самые разные, но сущностно это должно быть сохранение цивилизационного единства с восточнославянской или, по Хантингтону, православной цивилизацией, с Русским миром в таком цивилизационном смысле. А значит, нужно всячески сохранять и развивать контакты между Украиной и Россией, ставшими после 1991 года отдельными государствами. Поэтому был и остаюсь последовательным сторонником активного участия Украины в реинтеграционных процессах на постсоветском пространстве. Потому что это, пожалуй, единственный путь, который может обеспечить реальное стабильное развитие для наших государств.

Не перестаю удивляться, почему совершенно очевидный факт цивилизационной общности с Россией и Беларусью многими на Украине игнорируется или оспаривается, равно как и то, что отказ от корней, разрыв без преувеличения многовековых связей во всех сферах ни к чему хорошему не ведет. Что наглядно подтверждает практика.

— Вы несколько лет были директором Восточноукраинского центра стратегических инициатив, что это за организация? Каковы были основные направления ее деятельности?

— Это некоммерческая организация, которую мы с несколькими единомышленниками учредили в конце 2009 года. За время своей деятельности Центр выступил организатором и соорганизатором около двух десятков мероприятий разного уровня, в том числе достаточно серьезных. Кроме того, мы поддержали несколько проектов, направленных на развитие приграничного сотрудничества между Харьковом и Белгородом; учредили две ежегодных премии для студентов; был опыт издания и популяризации актуальной книги; я, как руководитель Центра, регулярно выступал в СМИ с комментариями на актуальные политические темы. Несмотря на то, что работа ВЦСИ прекращена, сайт Центра функционирует, и подробнее о его деятельности можно узнать там. Хочу подчеркнуть, что это была именно общественная деятельность, на жизнь я зарабатывал на другом…

— Чем же?

— Если в общих чертах — политическим консалтингом. При этом довелось решать не только какие-то ситуативные задачи, но и поучаствовать в паре длительных интересных непубличных проектов, — в частности, для одной из партий создал закрытый аналитическо-мониторинговый центр, работой которого потом руководил около трех лет.

 — Сейчас живете и работаете в России?

— Да, с сентября 2015 года работаю в НИУ «БелГУ» (Белгородский государственный национальный исследовательский университет. — Ред.), на кафедре международных отношений, зарубежного регионоведения и политологии, преподаю общую политологию и ряд специальных политических дисциплин.

— Сегодня в России, особенно в Москве, очень много граждан Украины, которые ведут активную общественную деятельность, многие из них регулярно публично выступают по ситуации на Украине. Вы в публичном пространстве не особо присутствуете. Как сами оцениваете, насколько востребованы сегодня как эксперт-политолог?

— Я и сейчас достаточно регулярно комментирую события украинской политической жизни, по большей части для издания «Свободная пресса», иногда и для некоторых других. Обращались несколько раз за комментариями и по внутриполитической российской повестке. Но в целом — да, востребован значительно меньше, чем в то время, когда жил на Украине. Почему так? Тут, наверное, целый комплекс причин. Отчасти потому, что самоустранился на каком-то этапе, и, что называется, «выпал из обоймы», ведь, с одной стороны, много времени отнимает работа в вузе, с другой — мне не очень близко то, что сейчас делается на украинском направлении.

Кроме того, сдержанная позиция по Украине не очень актуальна сегодня для большинства российских СМИ. Куда лучше «заходят» иронические, я бы даже сказал, стёбные высказывания о неадекватных людях в украинской власти, о том, что украинская экономика уже полностью в руинах и что вот-вот обрушатся и эти руины, об украинских нацистах…

— А их нет?..

— Увы, есть. Но информация об Украине и ее обсуждение в ведущих российских СМИ часто принимают какую-то совершенно гротескную, карикатурную форму, взвешенная аналитика не очень востребована… Впрочем, об этом говорю не только я, так что, наверное, особо развивать тему смысла нет.

Возвращаясь к вопросу востребованности, хотел бы обратить внимание вот на что. Сегодня в России оказались (кто-то осознанно и добровольно, кто-то из-за обстоятельств) миллионы граждан Украины, среди них есть масса людей с уникальным опытом и, как сейчас модно говорить, компетенциями, которые зачастую остаются невостребованными на новом месте.

И здесь теряют не только сами эти люди, но и российское общество и государство, потому что частенько получается, что «микроскопом забивают гвозди».

Понятно, что я лицо заинтересованное, поэтому вряд ли могу быть до конца объективным. Но мне доводилось общаться с ведущими российскими специалистами по миграции, они, насколько я могу судить, оценивают ситуацию сходным образом.

 — Почему так происходит?

— Во-первых, конечно, зачастую виноваты сами мигранты. Общая культурная и языковая среда создают поначалу иллюзию, что можно действовать так же, как на Украине, и получить результат. Это не так. Российские реалии другие, часто даже не в категориях «лучше — хуже», а просто другие, и это нужно понять и принять.

Во-вторых, только ленивый не говорил о бюрократических сложностях с легализацией граждан Украины, — это создает объективные трудности, иногда значительные.

В-третьих, выходцы с Украины, как правило, активные и с некоторой авантюрной (иногда в хорошем смысле, иногда нет) жилкой. Это качество дает и преимущество, потому что помогает решать нестандартные задачи, но оно же мешает работать в системе, а это умение очень ценится в современной России.

В-четвертых, у людей здесь элементарно намного меньше знакомых, что тоже ограничивает возможности. И этот список можно продолжать и продолжать. Но даже если во многих отдельных ситуациях виноваты сами соотечественники с Украины, то понятно, что системно изменить ситуацию и куда более продуктивно использовать их потенциал можно только в результате каких-то целенаправленных действий со стороны российского государства, бизнеса, некоммерческих структур.

— У части россиян есть опасения, что граждане Украины «займут их место», в частности рабочее, — насколько они обоснованны?

— Как уже сказал, я лицо заинтересованное и вряд ли смогу быть до конца объективным. Но думаю, что не очень обоснованны. Наоборот, даже если оставить в стороне демографическую проблему, миграция зачастую помогает в решении кадровой проблемы, которая не менее актуальна для современной России. Могу привести несколько конкретных примеров. Осенью минувшего года вместе с двумя земляками-харьковчанами как раз говорили на эту тему в белгородской радиопередаче «Час пик». Мы представляли очень разные сферы. Один работает в сфере сельского хозяйства, в том числе занимается производством сыра, получил грант от правительства области, причем оказался чуть ли не первопроходцем в его оформлении, прошел кучу инстанций, разобрался со многими коллизиями и у уже консультирует местных коллег. Второй — представитель IT-сферы, разработал приложение по учету движения общественного транспорта, — никто в Белгороде не смог реализовать такой проект до него. Если говорить обо мне: вне всяких сомнений нашелся бы местный житель, который бы преподавал в вузе, но (пусть и прозвучит самонадеянно) у меня есть и знания, и приличный опыт, которыми могу поделиться со студентами, а иногда и с коллегами и хочется думать, что общество в целом в выигрыше.

Аналогичная ситуация «на стройке» или в сфере обслуживания. С сервисом во многих провинциальных российских городах дела обстоят, мягко говоря, не очень. Выходцы с Украины часто находят работу именно в кафе и ресторанах. Да, с одной стороны, может быть, там работали бы местные жители (хотя это не самая популярная сфера), но украинцы поднимают уровень сервиса, и это факт. Так что общество в целом опять же выигрывает.

Кроме того, я осознанно оставил за бортом (сконцентрировавшись на более рациональных аргументах) тот факт, что многие украинцы — это тоже русские люди, иногда, как ни парадоксально, больше, чем многие граждане РФ.

Беседовал Иван Корнев

Продолжение следует…

Источник: RUSSKIE.ORG