Бойцов ВСУ, решивших отказаться от участия в боевых действиях и сдаться союзным войскам, отпустили домой в Харьковской области. Условием возвращения стало проживание на освобожденных территориях, а также отсутствие участия в боевых действиях после начала российской специальной военной операции на Украине. Также они не должны быть замешаны в военных преступлениях.

Кроме того, бывшим бойцам ВСУ, прошедшим проверку, надо отмечаться в органах власти и не покидать пределы освобожденных территорий.

Первыми отправленными домой стали три контрактника. Они рассказали о том, как отказались участвовать в боевых действиях и сдались в плен. Один из них, Владимир Тесленко, сообщил, что украинские командиры и старослужащие-националисты избивали и угнетали тех, кого считали недостаточно «патриотичными». Освобожденные военные призвали сослуживцев сложить оружие и перестать выполнять преступные приказы Киева.

Подействует ли это? И главное — можно ли доверять этим людям, не вернутся ли они дальше в ряды ВСУ? Можно ли воспринимать это как пропагандистскую акцию, или же это попытка разгрузить спецучреждения России и Донбасса, которые давно переполнены?

— Пока непонятно, это системное или разовое решение, но в целом оно укладывается в общую политику руководства России на украинском направлении, — считает политолог, руководитель проекта «Открытая аналитика» Роман Травин.

— Эта политика часто встречает непонимание в армии и у радикально настроенной части общества, которые считают, что спецоперация, в широком смысле, ведется слишком мягко и действовать надо куда жестче. Ведь противоположной стороной — и Западом, и Украиной — это воспринимается как слабость и ведет лишь к затягиванию боевых действий, а на Россию в итоге все равно повесят всех собак. В качестве аргумента приводятся ошибки, допущенные в конце февраля — начале марта. По сути, тут главный вопрос: должна ли быть продолжена специальная военная операция или России необходимо вести настоящую войну.

В Кремле пока придерживаются логики спецоперации, поэтому в такой акции есть и гуманитарная составляющая, но, в первую очередь, конечно, это политический месседж, который должен продемонстрировать, что российское государство не воспринимает любого украинского военного априори как заклятого врага, а будет относиться к ним очень по-разному, в том числе в каких-то случаях достаточно лояльно.

«СП»: — Насколько правильно отпускать этих людей? Где гарантии, что они не перебегут линию фронта и не вернутся с оружием в руках?

— Их достаточно тщательно отбирали спецслужбы и это вряд ли люди, которые горят желанием воевать дальше. Хотя, конечно, исключать этого нельзя. При этом есть и другая угроза: непонятно, как отреагирует Украина, их могут попытаться вывезти на территории подконтрольные Киеву или организовать против них очередной теракт.

«СП»: — Один из контрактников рассказал, что украинские командиры и старослужащие-националисты избивали и угнетали их. По-вашему, подвергавшиеся унижениям только из-за этого сбежали? Можно ли их считать искренне «перевоспитавшимися»?

— Среди нескольких тысяч пленных наверняка есть очень разные люди с разными взглядами, в том числе и те, кто не испытывает никаких теплых чувств ни к нынешней Украине, ни к своим бывшим сослуживцам. Сколько таких людей, могут сказать только те, кто непосредственно с ними общается.

А по нескольким фразам, растиражированным различными медиаресурсами, я бы не стал делать никаких выводов вообще. Тем более с учетом того, что люди находятся в плену.

«СП»: — Будет ли эта практика распространяться на тех, кто сдался позже начала СВО?

— Тут вопрос скорее — будет ли она вообще продлена. Если да, то вполне может распространяться.

«СП»: — Насколько, по-вашему, это в целом поможет разгрузить российские и донбасские учреждения, где содержатся пленные?

— Соображения насчет загруженности мест содержания военнопленных вряд ли были среди определяющих. Это техническая проблема, которая если и существует сегодня, то разве что на Донбассе, и может быть решена размещением пленных в России. Тем более, что на данный момент украинских военнопленных относительно немного.

— Тут, конечно, нельзя отрицать и пропагандистского момента, и сугубо меркантильного освобождения тюрем, — говорит доктор философских наук, зав. кафедрой социологии и управления БГТУ им В.Г. Шухова Михаил Игнатов.

— Но есть одно большое «но», про которое стали забывать. Специальная военная операция — это вовсе не война, по крайне мере, в полном ее понимании. Упор на добровольную сдачу в плен солдат ВСУ войска РФ делали с первых дней начала боевых действий. Сама установка СВО, ее базис — в сохранении как можно большего числа людских жизней. Мы единый народ, и если можно избежать жертв, то их избегают. Если пленный возвращается домой на территории, подконтрольные теперь уже РФ — от него больше пользы хотя бы экономике. Если он при этом не успел хоть как-то отметиться в боевых действиях и преступлениях, то он, скорее всего, лишь жертва нацистского режима, захватившего власть в Киеве.

«СП»: — Может, стоило сохранить этих людей для обменного фонда?

— Обменный фонд, как правило, представляет собой, скажем так, действительно провинившейся контингент. Тех людей, которые с точки зрения Киева, имеют для их режима ценность. А это, как показывает практика, прожженные нацисты, носители тех или иных тайн.

Обычный солдат ВСУ для Киевского режима, лишь сырье, которое они забрасывают в костер войны ради новых денежных вливаний с запада. Таких несчастных они обменивать не будут, а продолжат пополнять их ряды радикальными методами мобилизации.

«СП»: — Можно ли доверять этим людям? Многие сдались из-за издевательств. Значит ли это, что они изменили позицию и перестали быть врагами?

— Конечно, тут ситуация как в том анекдоте, когда ложечки нашлись, но и осадочек остался. Очень деликатный момент — доверяй, но проверяй. Залезть человеку в голову, так что бы быть в стопроцентной уверенности, не получится. Поэтому и введена банальная, но эффективная система контроля с отмечанием в органах ВГА. При этом не стоит сбрасывать со счетов и меняющееся качество жизни на освобождённых территориях, общее отношение мирных жителей к власти в Киеве и т. д. Проще говоря, бытие определит сознание.

«СП»: — Это пилотный проект? В других освобождённых областях тоже запустят?

— По всей видимости, да, это все проба пера. Получится, тогда и на остальных территориях может возникнуть подобная практики. Все-таки в основе СВО лежит гуманистический посыл. В ином случае все украинские территории уже были бы «в труху».

«СП»: — Освобожденные военные призвали сослуживцев сложить оружие и перестать выполнять преступные приказы. Подействует?

— Конечно!!! Кто хочет умирать за непонятную власть? Пожалуй, это один из сильнейших посылов. Развенчивание мифа о «ордах безжалостных орков». Чем ответит Киев? Он так просто не умеет. По крайне мере при нынешней власти.

Дмитрий РОДИОНОВ

Фото: ТАСС

«Свободная пресса»